Апрельский понедельник — 20-е число — вполне может войти в историю как «черный». По крайней мере, на нефтяном рынке. Цены на «черное золото» впервые в истории не просто обвалились, а сделали это очень громко: американская WTI ушла почти в минус $ 40 за баррель, ее поддержала российская Urals, ушедшая до минус $ 2. К утру ситуация, казалось стабилизировалась. Но не все так просто.
«Рынки к утру выглядят весьма напуганными. Похоже, коррекция после начала „ралли вседозволенности“ продолжится еще день-другой. Вчерашняя ситуация, конечно, не сравнима с Lehman Brothers разлива 2008. Но она вполне может стать триггером к весьма неприятным событиям», — написал на своей странице в Telegram инвестбанкир, профессор ВШЭ Евгений Коган.
По информации эксперта, финансирование и кредитование нефтяников в скором времени может столкнуться с трудностями, а это приведет к сворачиваю производства. Впрочем, через 1−2 года специалисты ждут новый виток роста цен вследствие ее дефицита.
Еще несколько дней назад, после заключения сделки ОПЕК+, все вздохнули с облегчением. Исторический минимум стал неприятным сюрпризом, который аналитики объясняют тем, что 21 апреля истекает срок майского фьючерса на американскую нефть. При этом нефтехранилища практически полностью заполнены, а на рынке переизбыток предложения нефти.
Газета The Wall Street Journal сообщает, что Саудовская Аравия и другие страны ОПЕК задумались о снижении добычи нефти в ближайшее время, а не в мае как планировалось.
Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Станислав Митрахович считает, что причиной глобальной нефтяной проблемы — падение спроса — стал коронавирус, вынудивший многие страны ввести карантинные мероприятия, что привело к снижению потребления сырья. Однако к июню он прогнозирует возвращение цены в нормальную зону, что однако не отменяет проблемы отсутствия хранилищ и спроса.
«И сделка „большой ОПЕК+“ в данном случае станет лишь сдерживающим фактором, но она не способна быстро решить проблему с кризисом потребления и переизбытком добычи», — заявил он «Экономике сегодня».
По его мнению, начинается старт глобальной конкуренции мировых игроков. Стратегической задачей для России он считает максимально долгое сохранение занятых позиций, чтобы ликвидировалось как можно больше конкурентов.
Замгендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов в эфире НСН заявил, что, по прогнозам экспертов Международного энергетического агентства, к концу мая на 100% будут заполнены все нефтехранилища. При этом нефть будет дешеветь, пока не начнется восстановление спроса и начала действия сделки ОПЕК++. Впрочем, эксперт полагает, что несмотря на то, что накануне Urals просела, российскую нефть обвал, подобный американскому не ждет. Он уверен, что в Китае, с которым у России заключены долгосрочные контракты, спрос на нефть начал восстанавливаться.
«Сейчас в конкретный момент с Urals может происходить все, что угодно. Но в среднесрочной перспективе спрос вырастет. Хотя, апрель и, может быть, май будут очень тяжелыми для отечественной нефтяной отрасли», — отметил Александр Фролов.
Падение цен уже ударило по курсу российского рубля, а нефтяной рынок продолжает колебаться. Так, июньский фьючерс на нефть марки Brent упал ниже $ 20 за баррель. Как долго продлится нынешняя ситуация, по мнению многих экспертов, зависит от ряда факторов. Ожидается, что в третьем квартале цены восстановятся до $ 35 и постепенно начнут расти.
Экономист Леонид Хазанов полагает, что стоимость нефти рухнула до отрицательных значений по фундаментальным и техническим причинам: ее настолько много на мировом рынке, что на фоне падения спроса из-за пандемии коронавируса, ее попросту некуда девать.
— В результате поставщики стремятся любыми способами сбыть ее из-за чего цены нефть марки WTI провалились ниже нуля. Поскольку же соглашение ОПЕК+ об ограничении добычи нефти будет действовать с мая, то я бы не стал исключать еще нескольких подобных обвалов.
Абсолютно не удивлюсь, если окажется, что члены ОПЕК+ уже стали сами останавливать добычу на скважинах и вести консультации по заключению дополнительного соглашения, так как низкие цены на «черное золото» негативно влияют на всех них, начиная от Саудовской Аравии и США и заканчивая Норвегией. Для них было бы вполне логичным шагом провести переговоры до конца апреля, ведь возможности хранилищ нефти сейчас на исходе и девать ее некуда.
«СП»: — Как ситуация на мировом нефтяном рынке может сказаться на России?
— Для России вчерашний обвал нефти марки WTI носит характер кратковременного шока. Зато нахождение цен на низком уровне в течение нескольких месяцев будет куда более опасным, учитывая сильную зависимость от них государственного бюджета. Вот тогда-то можно ожидать чего-угодно — и его секвестра и задержек зарплат бюджетникам.
«СП»: — Устоят ли крупнейшие российский игроки?
— Я думаю, крупные компании смогут выстоять в течение периода низких цен, главное, чтобы он не затянулся на год или больше. Все-таки у них запас прочности выше.
Зато «малышам» не позавидуешь, им придется очень тяжело — они зачастую разрабатывают месторождения с трудноизвлекаемыми запасами и денежные потоки у них скромные.
По мнению Александра Воронкова, венчурного инвестора, основателя и руководителя инвестиционного Клуба Александра Воронкова, по сути, ничего нового особо и не произошло.
— Нефть падает из-за коллапса мирового спроса и все это усугубляется продолжающимся противостоянием России и Саудовской Аравии. Дело в том, что из-за пандемии коронавируса мировой спрос на нефть сильно упал, однако ее (нефть) по-прежнему добывают с избытком. Хранилища почти заполнены и скоро новые поступления попросту некуда будет деть. Все это прекрасно понимают, однако никто не хочет уступать свои позиции, и от этого возможны ситуации при которых трейдеры опускают цены на нефть на столько, что добывать ее становится дороже, чем продавать. Разумеется, что никому такие ситуации не нужны и чем дольше нефть будет в отрицательной зоне, тем быстрее страны сядут за стол переговоров. Еще раз повторю, что решение может быть только одно — это сокращение добычи и все это понимают, но попросту не могут уступить позиции.
«СП»: — Чем чревата ситуация на мировом рынке для России?
— Для России такая ситуация чревата дефицитом бюджета больше 2%. Это означает, что этот дефицит будет покрываться, скорее всего, из ФНБ, однако опять же на фонд оказывается сильная нагрузка из-за необходимости оказывать поддержку населению и бизнесу во время пандемии. Получается своеобразный замкнутый круг.
«СП»: — Выдержат ли удар российские нефтяники?
— Я не считаю, что текущая ситуация будет критична для крупнейших нефтяных компаний России. Во-первых, многие компании имеют достаточные финансовые резервы, которые позволят переждать 1−2 месяца таких скачков цен, а во-вторых, никому в правительстве не нужно, чтобы разваливались такие крупные и устойчивые компании, которые, по сути, являются лицом экономики РФ. Значит, при необходимости будут финансировать или оказывать поддержку другими способами.
Считаю, что ожидать стабилизации цен и перехода к стабильному росту стоит ждать через 2−3 месяца, причем позиция стран ОПЕК и ситуация с коронавирусом может внести свои коррективы в этот срок.
Руководитель проекта по оптимизации энергозатрат Anselm Максим Канищев обращает внимание на два аспекта, с которыми связано падение цен.
— Первое: физическое заполнение хранилищ. Технология добычи нефти устроена таким образом, что нельзя просто заглушить скважину, как закрыть кран, а потом открыть снова. Закрытие скважины может привести к её безвозвратной потери, при том, что для её создания были потрачены миллионы долларов. Поэтому вы должны качать нефть. И если даже окажется так, что хранилища заполнены, ты все равно должен добывать.
Второе. Цена на что именно упала? До отрицательного значения упали не цены на нефть, а цена на фьючерсы, то есть на обязательства покупки. Очень упрощённо: на рынке не осталось покупателей, которые готовы были купить объем нефти с поставкой в мае по цене, условно, в 30 $. А трейдеры уже вложили свои средства в обязательство, что они продадут эти объемы. Фьючерс истекает сегодня, его неисполнение — штрафные санкции и уход с биржи. Поэтому экономически выгоднее доплатить за фьючерс, чем физически заплатить за законтрактованную нефть.
«СП»: — Возможно ли падение в ближайшем будущем?
— Сложно сказать. Прямо сейчас сотни тысяч людей заняты поиском эффективных решений, защищающих рынок от повторения вчерашний событий. Вопрос только в том, что произойдет быстрее — заполнятся хранилища или будет найдено решение. Я бы ставил на хранилище. Потому что найденное решение еще требует физического воплощения, а за 10 минут, пока вы будете читать эту статью, в мире будет добыто примерно 100 тысяч тонн нефти, для которой нужно место хранения.
«СП»: — Ждать ли новые переговоры нефтедобывающих стран?
— В ближайшее время — не думаю. США не участвуют в сделке ОПЕК+ именно потому, что они и так снизят добычу, не беря на себя внешних обязательств.
«СП»: — Чем опасно падение цен для России?
— Мы часть мирового рынка. При этом надо понимать что у нас бюджет сбалансирован на меньшую цену нефти, чем у саудитов, и у нас больше запас прочности, чем у Венесуэлы. Ситуация будет сложная, но не самая худшая в мире, если вас это успокоит.
«СП»: — Крупные российский игроки справятся?
— Крупнейшие — устоят. Мелкие производители нефти — скорее всего нет. Нас ждёт очередной глобальный передел рынка с его укрупнением.
«СП»: — Ждать в ближайшее время громких банкротств?
— Не хотелось бы делать такие прогнозы, но ситуация такова, что пока производство не запущено, потребления нет, а добыча продолжается. И в какой то момент случится так, что собственник скважины поймёт, что в обозримой перспективе не сможет со счёт своих резервов компенсировать потери спроса дальше, зафиксирует убытки и заглушит скважину, без всякой надежды, что сможет запустить её снова. Это будет банкротство и это коснется десятков мелких компаний.
