Пока падение нефтегазового сектора дает более половины всего падения российской промышленности, причем в июне его падение только выросло. Если же добавить к нефти и газу остальные сырьевые отрасли, то три четверти падения российской экономики в таком разрезе — чистое сырье.
Причем нужно отдавать себе отчет в том, что именно сырье становится сегодня наименее востребованным товаром: мировая экономика просела, и внезапно обнаружилось, что таких как Россия, пруд пруди. Предложение превышает спрос, цены падают, а значит, возникает классическая картина — даже начавшееся оживление на рынке, которое позволяет наращивать экспорт сырья, приносит существенно меньший доход, так как цены упали и продолжают держаться на крайне низких уровнях. Достаточно вспомнить, что перед «пандемией» цена нефти была в пределах 60 долларов, сегодняшние 40 с небольшим — это просто счастье.
Очередная демонстрация «слезания с нефтегазовой иглы»: график падения промпроизводства в России с выделением доли отраслей.
В очередной раз можно констатировать — российская модель экономики в полном ауте. У Путина было 20 лет и 4–5 триллионов долларов, чтобы уйти без рывков и авралов от ущербной и убогой сырьевой модели, но он не сделал в этом направлении ничего. Да еще и разбазарил полученные по случаю сверхдоходы, так что сейчас приходится идти на секвестр бюджета, так как резервов уже нет.
Правда, сообщается, что золотовалютные резервы растут небывалыми темпами, но ЗВР — штука хитрая. По сути, золотовалютные резервы — это просто расписки. Бумажки.
И даже золото в этих самых ЗВР — это не физическое золото, которое ударно вывозится за рубеж, а так называемые «золотые позиции» — то есть, расписка хранителя физического золота (как правило, США или Великобритании), что вывезенное на их суверенную территорию физическое золото — собственность России. А у какого-нибудь Форт-Нокса есть железное правило — что в него попало, оттуда уже не выйдет. Расписки — да пожалуйста, а вот само золото — извините, мы вас не знаем. Но даже если полтриллиона ЗВР реально существуют, то фактически это — резерв под обеспечение российского внешнего долга. И государственного, и корпоративного. А он где-то под полтриллиона как раз и есть. Так что эти баснословные деньжища можно смело вычеркивать из любых балансов. Они как бы есть, но их уже нет. Сделать путинский режим в сложившейся ситуации не может ничего.
Даже если вдруг Кремль решит реформировать экономику и взаправду начать слезать с нефтяной иглы, то у него для этого нет денег, нет времени и нет понимания того, что для этого нужно делать. Добавьте к этому полную управленческую нищету режима, который даже в совершенно трефной ситуации в Хабаровском крае не сумел найти среди всех своих выкормышей никого более достойного, чем то, что было брошено туда в качестве ВРИО. А где же все эти многомиллиардные программы по воспитанию кадрового резерва, о котором нам дули в уши? Если это лучшее, что нашлось в закромах этих резервов, то каковы там хотя бы середнячки?
В общем, реформировать экономику некому и нечем. И неясно, как. Но главное — нынешние даже не рискнут это делать, так как в любой минимально нормальной экономике они — никто. А потому приведенный выше график пока остается приговором. И констатацией того, что мы, в общем-то, и так прекрасно знаем.
