Фото: PhotoXpress
Новость о том, что Минтруд предложил упразднить потребительскую корзину, не такая уж и новость. Основные решения на этот счет были приняты еще в конце 2020 года. Именно тогда был принят федеральный закон, предусматривающий новый порядок расчета величины прожиточного минимума и минимального размера оплаты труда (МРОТ), а также упразднение института потребительской корзины.
Так как новый порядок становится реальностью, то стоит попытаться проанализировать, как он будет работать в текущих экономических условиях, какие могут быть последствия.
Раньше в целях расчета прожиточного минимума использовался так называемый абсолютный подход: определяли набор товаров, которые составляли минимальную потребительскую корзину. Стоимость такой корзины и равнялась прожиточному минимуму.
При таком подходе постоянно возникали вопросы об обоснованности как включения тех или иных товаров в потребительскую корзину, так и того, в каком количестве они должны быть там представлены. Лучшая мировая практика уже давно отказалась от использования абсолютного подхода: прожиточный минимум вычисляется в определенном проценте или к среднедушевому, или к медианному доходу. Как правило, это где-то 50–60%.
Наконец-то и мы стали считать и прожиточный минимум, и минимальный размер оплаты труда по-другому, исходя из медианных показателей. Прожиточный минимум сегодня определили как часть (44,2%) от медианного дохода, а МРОТ — как часть (42%) от медианной зарплаты. При таком подходе получилось, что величина прожиточного минимума в целом по Российской Федерации на 2021 год составляет 11 653 рубля, а величина МРОТ — 12 792 рубля в месяц.
Возникает естественный вопрос: что это за такие проценты — 44,2% и 42% — странные?
Так, в странах ЕС стоимостная оценка прожиточного минимума сегодня составляет 60% странового медианного располагаемого дохода (после уплаты всех налогов и обязательных платежей).
Объяснение здесь простое: эти 44,2% и 42% соответственно — это фактически фиксация сегодняшних показателей, но с небольшой индексацией по сравнению с прошлогодними показателями, по МРОТ (на 5,5%) и по прожиточному минимуму (на 3,7%).
Представьте, если бы в России использовали то процентное соотношение, которое есть сегодня в странах ЕС. По-хорошему так и надо было бы делать, потому что это не абсолютный, а относительный подход. И показатели прожиточного минимума, и МРОТ определяются по отношению к российским показателям. Так надо было делать еще и потому, что уж если решили переходить на новую методологию, то переходить надо на передовую и хорошо себя зарекомендовавшую. А показатели процентных соотношений имеют в этой методологии ключевое значение.
Однако мы решили сделать по-своему, потому что, если бы сделали как там, то это привело бы к резкому росту числа бедных в стране
(тех, чьи доходы ниже черты прожиточного минимума). И как тогда быть с достижением национальной цели — сокращением к 2030 году уровня бедности в стране в два раза? У нас и так достижение этой цели трещит по швам. А тут еще такие дела. Вот и появились у нас эти «странные» процентные соотношения.
Теперь о возможных последствиях отказа от потребительской корзины. Если прожиточный минимум у нас устанавливается в процентном отношении к медианному доходу, а реальные располагаемые доходы населения падают, что, как известно, у нас и происходит, то в реальном выражении прожиточный минимум будет даже снижаться. Получается, что такой подход может стать даже выгодным для достижения формального показателя по снижению уровня бедности в стране. Напомню, что, по данным Росстата, реальные располагаемые доходы населения в России снизились накопленным итогом с 2014 по 2020 год на 10,6%. Вот такая парадоксальная ситуация может получиться.
Казалось бы, начинаем использовать более правильную методологию, а тут такие казусы. Думаю, что объяснение здесь простое. Вряд ли кто-то в развитых странах предполагал (на то они и развитые страны), что реальные доходы людей могут устойчиво снижаться на протяжении многих лет. Не предполагали, соответственно, что может снижаться в таком случае и медианная величина этого дохода, а вместе с ней и черта бедности. Они не предполагали, потому что там такого нет, а у нас есть. И мы вполне можем получить ситуацию, когда очень скоро количество бедных у нас в стране формально заметно сократится.
Трудно себе представить, что власти все именно так и задумывали. Они просто в очередной раз не все просчитали.
И еще новость. В последнем статистическом материале Росстата об основных социально-экономических показателях не были представлены данные по динамике располагаемых доходов населения за I квартал 2021 года.
Не опубликовали. Это, вообще-то, беспрецедентно. Я такого, честно говоря, даже не помню.
Нет данных, нет проблемы? Или накануне оглашения президентского послания Федеральному собранию не хотелось публичить (Может, все-таки публиковать или раскрывать?) не самые радужные цифры? Если уж с таким ключевым показателем могут поступать подобным образом, то с показателями медианного дохода и медианной зарплаты, ожидаю, будут еще большие сложности. И как тогда понять правильность расчета показателей прожиточного минимума и МРОТ?
Вот ведь проблема: вроде и делают шаг в правильном направлении, но умудряются все куда-то не туда наступить. Досадно.
Игорь Николаев, доктор экономических наук
Источник: novayagazeta.ru Теги: общество, россия, государство, экономика
Источник
