ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Силуанов хочет интервенций; Решетников предлагает сменить регуляторную модель, переживает за дефляцию в июне и хочет роста госрасходов; а Набиуллина просит оставить ситуацию такой, какая есть: мол, и годовая инфляция все еще высокая, дефляционной спирали ЦБ не видит, да и импорту нужна поддержка, а крепкий рубль — хороший способ повысить премии за импорт.
Судя по всему, в моменте снятие/ослабление валютных ограничений и программы субсидирования импорта не становятся тем, что способно развернуть валютный тренд. Короче, все дело в торговом балансе, а спрос на валюту преимущественно трансакционный (т.е. валюту продают и покупают в соответствии с потребностями проводить торговые сделки). Пока премий за импортные поставки, видимо, недостаточно, чтобы его сильно активизировать. Риски вторичных санкций перевешивают. Экспорт же продолжает быть на высоком уровне.
Можно понять Силуанова: для него бюджет — это самое главное, святое, а укрепление рубля = бюджетные потери. Сложно понять Решетникова: человек увидел признаки дефляционной спирали в стабилизации инфляционных процессов и считает, что траты части сверхдоходов от экспорта углеводородов — это снижение госрасходов (это совсем не обязательно так, ведь можно сначала приобретать валюту, а потом ее меньшими темпами продавать, поддерживая госрасходы на повышенном уровне). Набиуллина же, как обычно, говорит про невозможность проводить ДКП при условии управления курсом.
В целом заявления глав экономических ведомств полностью согласуются с их ключевыми задачами:
— Минфину нужны деньги в бюджет;
— ЦБ нужна устойчивая инфляция, которая попадает в таргет;
— Минэк как стал министерством без мандата после ареста Улюкаева, так и остался.
Мое мнение: интервенции могут переослабить рубль, в моменте курс соответствует соотношению спроса и предложения для трансакций, валютный курс сейчас в пользу импорта, в котором экономика нуждается сильнее всего.
